Сегодня первый снег,
И я кричал во сне.
Зачем мне это все так сразу?
Зачем они тебя украли?
(с) Бадун
Джо отбросила карандаш и c силой потёрла зажмуренные веки. Сосредоточиться на голосе лектора сегодня никак не получалось. Голова вторые сутки раскалывалась от нестерпимой боли, ей всерьёз казалось, что мозг внутри пульсирует, горячими спазмами реагирует на ненужную информацию. В сотый раз за утро Джо пощупала лоб на предмет температуры - холодный. Хоть бы какой-нибудь маленький грипп прицепился, тогда можно было бы остаться в комнате и никого не видеть.
- Эмм...это твоё, - одногруппник положил на стол перед нею карандаш, посмотрел на неё странно и тут же отвернулся. "Даже не заметила, как разбросала свои вещи по аудитории. Тоже мне, метательница карандашей", - читалось в его взгляде.
Тяжело выдохнув, Джорджи обратила недовольный взгляд к окну - там лил проливной дождь. Нормальный такой, проливной зимний дождь.
Чокнутая Калифорния. Лучше бы им вообще никогда сюда не возвращаться, жить, как раньше, в Нью-Йорке, никогда не знать этого места и этих людей...лучше бы папа удержал себя в руках восемнадцать лет назад.
Тогда бы ничего этого не было.
Почувствовав неизбежное приближение очередного приступа тошноты, Джо подняла руку.
- Простите, профессор, можно выйти?
- Конечно, Джо. Ты как-то побледнела, всё в порядке? - декан Фрэнк, как всегда, была сама забота. Джорджиана отрицательно покачала головой и быстрым шагом покинула аудиторию - свежий воздух должен был помочь.
Останвившись в пролёте открытой галереи, служившей коридором, Клиффорд облокотилась о колонну, поддерживающую свод арки, и прижалась щекой к холодному камню. Коридор был абсолютно пуст, как, впрочем, и внутренний дворик, вид на который открывался с её позиции. Лило с такой силой, что брызги от капелек, разбивающихся о парапет галереи, рикошетили и приятным холодком жалили ей руки, сложенные на груди.
Ровно неделю назад они стояли на этом же самом месте с Каспером и Аллегрой и веселились, планируя поездку к родителям в Нью-Йорк на День Благодарения. Увы тебе, невинное дитя, - сказала на это судьба, и разбила их маленький мирок вдребезги за одну короткую неделю.
Любимый отец оказался предателем,  мать - обманутой дурой, брат - влюблённым простофилей, а лучшая подруга...Лучшая подруга станет ничем, как только Джо сделает то, что должна.
При одной мысли о том, что именно ей предстояло сделать, у Джо темнело в глазах и к горлу подступал удушливый ком - странно, она с детства не привыкла плакать, верной спутницей её переживаний всегда была тошнота. Может, поэтому она так и не научилась выражать свои чувства, по крайней мере, так говорил мамин психолог.
Интересно, как бы он заговорил, узнав про нынешний расклад. Что ж, возможно, у неё даже будет шанс узнать.
Девушку пробрал озноб - сырой воздух вдруг перестал быть приятным и освежающим, вместо этого показавшись Джорджиане самой мерзкой и липкой сыростью из всех, что ей когда-либо доводилось видеть.
Уже два дня она передвигалась по колледжу кружными путями, сбрасывала звонки всех трёх телефонов и не открывала на стук в дверь, избегая встречи с Корвин. От собственной трусости подмывало пойти и сброситься с моста Золотые Ворота, но в мыслях у Клиффорд царил такой разброд, что, если честно, она предпочла бы три года просидеть взаперти, чем встретиться сейчас с Аллегрой, ведь это значило бы, что нужно определиться, от чего отказаться - от подруги или ото всей своей жизни, такой, какой она была до этого Дня Благодарения.